Почему новый фильм Начо Вигалондо понравился психологам
Психология по Вигалондо
Если вы ничего не знаете об испанском режиссере Начо (Игнасио) Вигалондо, то удивитесь тому, что в дни премьеры разбирать его новый фильм бросились не критики, а психологи и психиатры. Они говорят о ленте в своих телеграм-каналах, пишут статьи для разных изданий и устраивают публичные дискуссии после показа. Но для тех, кто хоть немного знаком с творчеством испанца, психиатрический потенциал новой ленты очевиден.
Вигалондо давно снимает неоднозначные картины о бессознательности, патологиях и страхах. Дебютировав в 2003-м с короткометражкой «7:35 утра» про танцора-смертника, под угрозой взрыва заставляющего посетителей кафе участвовать в импровизированном музыкальном номере (лента получила несколько престижных наград и номинацию на «Оскар»), Вигалондо взялся за более глубокие исследования: двойничества и ответственности («Петля времени»), подавляемой сексуальности, преобразующейся в животную порочность (эпизод «Параллельные монстры» в коллаборационной ленте «З/Л/О: Новый вирус»). Но особенно показательна с точки зрения психологии одна из последних картин «Моя девушка — монстр» (2016). Главная героиня пытается побороть алкогольную зависимость, а заодно усмирить и порождаемое пьянством чудовище. Набравшаяся до беспамятства и расстроенная Глория (Энн Хэтэуэй) в прямом смысле превращается в громадное страшилище, отправляющее громить Сеул.
Не удивительно, что и новую ленту Вигалондо доктора, отвечающие за ментальное здоровье, взялись рассматривать в понятном ключе — проживании утраты.
Сны о ней
Итак, сюжет. Техно-диджей Николас (актер Генри Голдинг, снявшийся в «Джентльменах» Гая Ричи) переживает смерть любимой девушки — художницы Даниэлы (Беатриче Гранно, известная по сериалу «Белый лотос»). Забросив жизнь и выступления, он по-обломовски пытается заспать трагедию и вскоре осознает, депрессия затягивает его все глубже и глубже. Тут психологи, наперебой потрясающие работой Элизабет Кюблер-Росс о стадиях горевания, правы: у героя серьезное расстройство личности. Николасу бы, и правда, обратиться к врачу да пропить таблеточки курсом. Но, как он говорит взрослой подруге Виктории (Натали Поса), к доктору он сходил пару раз без особого эффекта, а антидепрессанты ему не нравятся. Тогда сердобольная приятельница предлагает Николасу поучаствовать в программе клинических исследований нового препарата, помогающего преодолеть горе во сне.
Сны о нем
И все бы ничего, вот только дальше случается какая-то совсем странная история. И тема проживания горя в картине, которую психологи трактуют несколько поверхностно, начинает почти по-ноллановски расщепляться на подтемы, усложняя сюжет. Возникают вопросы химической зависимости, отдаления от мира, разрушения существующих социальных связей и нездоровых созависимых отношений.
Во-первых, Николас сразу же пренебрегает врачебными рекомендациями (исследователи темы приверженности лечения, ликуйте — вам тоже есть чем поживиться в ленте!). Плохо изученные таблетки он пьет как ему вздумается. Во-вторых, герой безудержно врет врачам в отчетах, оставляя правду о снах только себе. А в-третьих, ночью, усаживая Даниэлу в своей комнате, он превращается в кого-то вроде маленького божка. Ведь уникальный препарат позволяет реципиенту не только полностью контролировать сны, но и перезаписывать воспоминания, тем самым создавая новую реальность. Поэтому если Николасу не хочется слушать подругу, то он может промотать ее плач. Не понравится, что та говорит, просто прикажет ей: «Ты этого не помнишь!». И вообще, он все чаще, если не всегда, игнорирует желания любимой, играя ее жизнью.
Тут-то и всплывает новый пласт повествования. Согласитесь, это пугающая, но в тоже время интригующая мысль: а что, если можно без особого насилия, просто по щелчку пальцев удалить все раздражающее не только из ее речи, но и из жизни? Что собственно Николас и проделывает в отношении Терезы (Ауры Гарридо), подруги своей возлюбленной. Впрочем, сказать определенно, что герой — злой человек, мы не можем, как и дать однозначные ответы на другие вопросы, затронутые в ленте Вигалондо.
Дракула Николас и акула Даниэла
Отдельно хочется отметить визуальный ряд. Оператор Хон Д. Домингес, известный по фильму «Платформа», использовал не новый, но любопытный ход. Сны Николаса он запечатлел максимально яркими и цифровыми, а серую гнетущую реальность героя снял на теряющую в цвете старую камеру времен 90-х. Картинка то движется вместе с героями, то замирает, запечатлевая статику его печали, нерешительности, тоски.
Черная одежда персонажа и цветастые платья Даниэлы (спасибо за интересные решения большой группе художников картины), равно как наплывающая серая пелена (вроде зерна на ненастроенном канале), то пустой, то полный людей город постоянно визуально противопоставляются и наводят зрителя на мысли о том, что герой постепенно исчезает или превращается в тень. В то время как тема теней, обыгрываемая на протяжении всего фильма в рисунках и картинах Даниэлы, а также возникая в одной из последних сцен, загадочно контрастирует со свечением не то жизни, не то любви, не то творчества.
Особой живости картине добавляют динамичный монтаж Каролины Мартинез Урбины, очень красивая техно-музыка и прекрасный юмор. Несколько забавных сцен, в которых участвуют Дракула с бензопилой (Николас) и акула с револьвером (Даниэла) добавляют картине нужный градус иронии и взывают к зрительской эмпатии.
