Черная криминальная комедия Даррена Аронофски на первый взгляд может показаться поверхностной и проходной. Пробуем разобраться, почему не стоит делать таких поспешных выводов
Мастер душераздирающих историй на разрыв аорты о зависимостях («Реквием по мечте»), травматичных отношениях («Черный лебедь») и искуплении вины («Рестлер», «Кит») пробует неожиданный для себя жанр. Многократный номинант на «Золотого льва», обладатель приза Венецианского кинофестиваля и премии «Оскар», Даррен Аронофски решает поностальгировать и берется за экранизацию криминального романа Чарли Хьюстона 2004 года. Он обращается к собственному наполненному молодыми надеждами и начинаниями концу 90-х. Именно тогда выходит дебютный параноидальный триллер «Пи». Даррен получает приз за режиссуру на кинофестивале в Сандэнсе, что и становится отправной точкой творчества неординарного постановщика.
Спасите котика
В то время, когда расшифровка цифрового кода постепенно сводит с ума гениального математика Макса Коэна из «Пи», в том же Нью-Йорке 1998-го, где-то в богемном Ист-Виллидже, живет и трудится в баре без особых забот голубоглазый симпатяга Хэнк Томпсон (Остин Батлер). Мечты о звездном будущем отличного бейсболиста перечеркнуты травмой, полученной в автокатастрофе. Они в прошлом. А сейчас — поздние рабочие смены, шумные посетители, море алкоголя. Горячая подружка Ивонн (Зои Кравиц) работает на скорой помощи (ее навыки не раз пригодятся по ходу действия) и не против перейти на новую ступень отношений. Кажется, жизнь очаровательного бездельника начинает налаживаться.
Но судьба безжалостно постучится в дверь в лице соседа по лестничной клетке — эффектного панка Расса с оранжево-желтым ирокезом (Мэтт Смит). На время поездки ему надо пристроить своего кота породы мейн-кун по кличке Бад. Как же еще эмоционально подключить к действию окончательно очерствевшего зрителя, потерявшего эмпатию ко всему роду человеческому? Ох уж эти няшные котики-собачки! Еще в 2014-м в «Джоне Уике» стало понятно, что пора их извлекать из прикольных мемчиков и помещать аккурат в брутальные боевики. Сработало тогда — сработает и сейчас.
Решение помочь пушистому животному сыграет с Хэнком злую шутку. Вялотекущая и однообразная жизнь тихого алкоголика резко заиграет новыми красками.
«Мне нравятся фильмы с обычным героем. Обычным человеком, который чувствует себя не в своей тарелке», — делится режиссер.
Куда ни кинь – всюду клин
Нежданно-негаданно прямо у порога холостяцкой берлоги на парня тут же нападут два русских братка-беспредельщика (Юрий Колокольников и Никита Кукушкин*). Вроде бы и пародийные типажи, но метелят они красавчика нешуточно. После нанесения ему серьезного увечья как-то сразу расхотелось хохотать с полным ртом попкорна. Типичный «хичкоковский парень в беде» не понимает, кто все эти люди и что происходит. Смутное предчувствие, что все дело в хозяине кота и его темных делишках, подтверждается. Вскоре выявляется и пресловутый макгаффин в виде таинственного ключика, который отпирает дверцу к богатству, а точнее, к сейфу с награбленным общаком. Его-то и ищут бандиты Нью-Йорка всех мастей, национальностей и вероисповеданий. Их представители то одновременно, то попеременно подключаются к преследованию бедного Хэнка. Когда в игру вступают два киллера-ортодокса (Лив Шрайбер и Винсент Д'Онофрио), сколь нелепые, столь же и опасные, становится абсолютно ясно, что дело приобретает серьезный оборот. Хуситы сетуют: «Куда катится мир» — и печалятся об ужасной криминализации города. Сами же хладнокровно идут по трупам и лихо орудуют дробовиками, наводя кровавый хаос не только на задворках оптовых складов, но и на помпезной русской свадьбе — бессмысленной и беспощадной. К ним присоединяется и грозный пуэрто-риканский гангстер Колорадо (Бэд Банни). Ну и как же Нью-Йорк кануна джентрификации без продажных копов? За эту часть успешно отвечает Реджина Кинг («Хранители»). Теперь все дороги ведут к Хэнку, а тугой узел сюжетной спирали затягивается прямо у него на шее.
Градус трагичности постоянно сбивается жизнерадостной цветастой картинкой оператора Мэттью Либатика («Пеле: Рождение легенды»). В быстром темпе монтажа Эндрю Вайсблума («Королевство полной луны») пролетают размашистые граффити нью-йоркских трущоб, броские вывески ночных забегаловок и милых тарантиновскому сердцу прокатов видеокассет. Они сменяются тусклыми интерьерами задымленных баров и захламленных квартирок в стиле гранж. Энергия музыки панк-рокеров IDLES и композитора Роба Симонсена добавляет жара в стремительное развитие событий.
Беги, Хэнк, беги
Создав живое олдскульное кино, пастиш из пастиша, режиссеру удается не скатиться в слепое подражание стилю и персонажам Квентина Тарантино и Гая Ричи. Он умело жонглирует узнаваемыми постмодернистскими элементами, скрепляя их воедино под знаком ушедшего буйного времени.
Хороший сын и беспечный паренек Хэнк попал в тяжелую передрягу. Пережить такую круговерть нелегко. Подобно Чуваку из еще одного знакового фильма 1998-го «Большой Лебовски» братьев Коэн, он периодически удачно отключается. Но очнуться приходится в том же «жестоком и обезумевшем мире». По наивности своей, так и не превратившись в законченного циника и мерзавца, он не уразумел народную мудрость: «Не делай добра, не получишь зла». А наградой за все становится талант, который, как известно, не пропьешь. Иногда одному игроку в бейсболе удается неожиданно перехватить инициативу. Если не упустить такую возможность, то можно сотворить чудо.
* Признан иностранным агентом Минюстом РФ.
