Почему новый фильм Уэса Андерсона серьезнее предыдущих
Наверное, мультяшная манера Уэса Андерсона сегодня одна из самых узнаваемых в кино. Именно она зачастую служит поводом как для нападок одних кинокритиков, считающих, будто все, что снимает американский режиссер, одинаково, так и для преклонения других, уверенных — при очевидной схожести во вселенной Андерсона каждая работа особенная, а упомянутая мультяшность — просто визитная карточка.
Визионер, эксцентрик и литератор
Но давайте все же разберемся, из чего складывается этот особый стиль киноповествования Уэса Андерсона. Во-первых, режиссер почти всегда работает со звездами: Билл Мюррей, Том Хэнкс, Эдриан Броуди, Уиллем Дефо и многие-многие другие у Андерсона переходят из фильма в фильм, играя эксцентриков. При этом режиссер всегда держит нос по ветру и приглашает в свои картины не только известных артистов с именем, чем-то привлекших его внимание, но и подающих надежды молодых актеров. Так, в «Отеле "Гранд Будапешт"» (2014) появился юный Тони Револори («Человек-паук») в образе Зеро, а потом перекочевал во «Французский вестник. "Приложение Либерти Канзас"» в менее значительной роли. А Скарлетт Йоханссон, сыграв Мидж Кэмпбелл в «Городе астероидов» (2023), теперь ненадолго предстала в образе кузины («Финикийская схема»). Во-вторых, почти все свои сценарии Андерсон придумывает с друзьями. Чаще всего работает с Нау Баумбахом, Оуэном Уилсоном и Романом Копполой. К слову сказать, новый фильм — третий с Романом совместный проект.
И последнее. Та самая мультяшность, которая складывается из фанатично выстроенной симметрии кадра, часто лишенного перспективы, приглушенных пастельных тонов (будто мы навсегда застряли в 1950-х) и то плавно скользящей, то быстро наезжающей на собеседника камеры. Андерсон предпочитает широкоэкранное соотношение сторон кадра и широкоугольные объективы, то и дело фиксирующиеся на отдельных деталях (глаза, губы, напитки, картины, книги, элементы одежды или пейзажа и так далее). Странноватые планы как бы охватывают всю сцену, позволяя зрителю самому выбирать, что рассматривать. Подход к съемке очевидным образом перекликается с приемом выстраивания покадровой анимации. Как мультипликатор Андерсон пока работает только в этом стиле. Примеры: «Бесподобный мистер Фокс» (2009) и «Остров собак» (2018). К тому же театральность (когда кадр заключается в кадр или рамку, явная бутафорность) и избыточная литературность намеренны.
Узнаваемый Андерсон
На первый взгляд, «Финикийская схема» вполне укладывается и в тематику, и в проблематику режиссера. Это все та же история дисфункциональной семьи в несуществующей реальности (Андерсон любит придумывать города, острова и страны). По жанру — комедия с элементами драмы и триллера.
В центре повествования ужасно беспринципный и, похоже, бессмертный магнат Жа-Жа Корда (блестящий Бенисио Дель Торо). Он настолько величественен, что способен разрушать рынки отдельных государств, начинать и прекращать войны, устраивать голод и порабощать людей. Ходят слухи, что часть своих детей-мальчиков он усыновил просто на случай, если среди них попадется Эйнштейн. А всех своих жен убил за ненадобностью. Единственную дочь отправил в монастырь. Разумеется, злопыхатели то и дело пытаются его уничтожить. Но удивительным образом Корда выживает во всех авиакатастрофах, не тонет в болоте, не горит в огне и продолжает зарабатывать миллионы. Однако после очередного крушения (или все же встречи с создателем?) он решает, что с такой жизнью пора завязывать.
Свою империю Корда планирует передать дочери Лизл (Миа Триплтон), страшно на него злящейся и готовящейся к постригу в монахини. А чтобы спасти все заработанное и докинуть к этому «немного сверху», Жа-Жа придумывает «финикийскую схему», которая в отдельно взятой стране (разумеется, вымышленной) на Ближнем Востоке традиционно предполагает глад, мор, рабство, войны и хороший европейский бизнес.
Вместе с дочерью, а также своим учителем-инсектологом, по совместительству секретарем и, как позже выяснится, американским шпионом профессором Бьёрном (Майкл Сера) Корда и Лизл отправляются к сильным мира сего, чтобы убедить их вступить в долю. Впрочем, с учетом продажности и лживости Корды, неуверенности Лизл и Бьёрна в выбранном пути все в этой истории на «испытательном сроке».
Новый Андерсон
Но что же отличает «Финикийскую схему» от других фильмов Андерсона? В этой картине впервые появляются черно-белые и намеренно философские вставки. Корда в них похож не то на Моисея, не то на Авеля с ренессансных полотен. Происходящее символично и параллельно тому абсурду, что большей частью запечатлен на экране. Лежащая на поверхности аналогия — Страшный суд. Однако есть подозрение, что так на Уэсе Андерсоне сказывается контакт с семьей Коппола и работа с Романом, сыном известного режиссера Фрэнсиса Форда Копполы (последний нынче заметно тяготеет к философствованию на политическую тему).
Второе, что бросается в глаза, — новая ирония. Раньше Андерсон высмеивал отдельные личностные черты. Например, в «Семейке Тененбаум» (2001) больше всех досталось лживому и неверному отцу семейства (Джину Хэкмену), а в короткометражной «Чудесной истории Генри Шугара» (2023), соответственно, главному герою — азартному игроку (Бенедикт Камбербэтч, который в новой картине сыграл вероломного брата Жа-Жа Корды), с удовольствием проматывающему состояние предков. Теперь же в объектив попала чуть ли не вся политическая и религиозная система Европы и Ближнего Востока.
Матушка-настоятельница, картинно потупив глаза (не будем описывать, насколько лубочно выглядит Господь, по мнению Андерсона), убеждает Лизл не уходить в монастырь, а «оставаться богачкой», ведь для девушки подобное «естественно и не зазорно», но при этом дать немного денег на реконструкцию обители. Арабские, европейские и ближневосточные политики и вовсе выведены режиссером чуть ли не в образах постоянно орущих друг на друга детей. В попытках доказать свою правоту их голоса сливаются в единый нечленораздельный крик, разобрать в котором что-либо просто невозможно. Согласитесь, очень похоже на современную геополитическую ситуацию.
Сама же «Финикийская схема» Корды (настолько путанная, что подсчет процентов и долей участников напоминает покерный), равно как и утомительные в своей изобретательности авантюрные уловки Жа-Жа, в какой-то момент тоже перестают быть двигателями сюжета. Однако зрители остаются прикованными к экрану, пытаясь понять (и одновременно не веря глазам), действительно ли Уэс Андерсон в этот раз снял притчу с серьезным политико-религиозным подтекстом? Ведь в ленте достается всем: от британских банкиров-баскетболистов до партизан-коммунистов, ведущих войну против капитализма в джунглях.
