Казалось бы, тема вампиров в кино уже полностью исчерпала себя, но и года не прошло, как на больших экранах снова появился легендарный граф Дракула. Получилось ли популярному французскому режиссеру перевернуть наше представление о важном герое массовой популярной культуры?
Роман ирландского писателя Брэма Стокера «Дракула» (1897) увидел свет через несколько лет после первого официального кинопоказа фильмов братьев Люмьер в Париже, знаменовавшего собой рождение нового искусства. Истории, рассказанной в книге, суждено было стать культовой. В 1922 году немецкий режиссер Фридрих Мурнау, так и не добившись официального разрешения на воплощение книги на экране, выпустит по ее мотивам свой гениальный фильм «Носферату, симфония ужаса», который отразит настроения общества и впоследствии станет классикой.
Вот уже почти полтора века — столько же, сколько существует и сам кинематограф, — образ нестареющего вампира притягивает к себе внимание режиссеров. Книга о нем выдержала множество экранизаций, разных по стилю и исполнению. Голливудский хоррор «Дракула» (1931) Тода Броунинга и Карла Фройнда надолго сделал каноническим образ в исполнении австро-венгерского актера Белы Лугоши. Вариант «Дракула» (1991) Фрэнсиса Форда Копполы явился бережной стилизацией под ретрофильмы с незабываемым Гари Олдманом. Менее впечатляющими вышел осовремененный «Дракула 2000» (2000) Патрика Люссье. Супергеройский «Дракула» (2014) дебютанта Гари Шора так и не смог перезапустить «темную вселенную». В конце 2024 года Роберт Эггерс представил свою завораживающую интерпретацию и переосмысленный ремейк немецкой классики «Носферату». Чтобы отважиться снова обратиться к известному всем сюжету, нужна была особая смелость и как минимум готовность к новому прочтению. Неожиданно она проявилась у известного французского постановщика, который находился некоторое время в творческом и финансовом кризисе.
Возвращение изгоя
Люк Бессон («Никита», «Леон») несколько десятилетий являлся ведущим европейским режиссером кассового кино. Французский постановщик заявил о себе еще в 80-х. Вместе с Жан-Жаком Бенексом («Дива», «Тридцать семь и два по утрам») и Леосом Караксом («Дурная кровь», «Корпорация "Святые моторы"») он возглавил бунтарское поколение молодых постановщиков. Их стиль и общность впервые заметил кинокритик Рафаэль Бассан и нарек течение необарокко. Сейчас его общепринято называть Cinéma du Look. Явление ярко вспыхнуло в 80-х и быстро угасло, но оказало большое влияние на кинематограф во Франции и за ее пределами. Как ясно из названия, стиль тяготел к барочной эстетике: акцент на пышную визуализацию, динамику сюжета, избыточную декоративность и бушующие страсти. Разочарованность в современном мире и общественном укладе вызвала тягу к романтизму, отчужденности, погружению в личную жизнь и чувства героев, отказ от политических и социальных тем. Предпочтение отдавалось чистому стилю, а не содержанию. Эффектная зрелищность часто превалировала над повествованием. Драма «Подземка» (1986) Люка Бессона об изгоях андеграунда явилась ярким примером использования таких приемов на практике. Но вскоре именно он одним из первых оставляет искания в сфере независимого кино и пробует себя в коммерческом продюсировании. Мировую известность ему приносят криминальный триллер «Леон» (1994) и американо-французский комедийный фантастический экшн «Пятый элемент» (1997). Эти фильмы делают звездами Жана Рено, Натали Портман и Милу Йовович. Неизменная популярность режиссера в России позволила ему часто присутствовать на премьерах своих фильмов, а в 2010 году стать председателем жюри на Московском международном кинофестивале. Популярность Бессона распростерлась на США и даже Китай, где хорошо знают и любят его работы.
Амбициозный режиссер берется за постановку самого дорого европейского фильма по серии комиксов «Валериан и город тысячи планет» (2017), на который возлагаются большие надежды. Им не суждено было сбыться. Роковой фильм проваливается в прокате, и на постановщика обрушивается лавина неудач: почти полное банкротство его кинокомпании, обвинения в непристойном поведении от ряда актрис, скандалы, общественное порицание и «отмена». Бесконечные суды (которые в итоге его оправдали) заставили замолчать постановщика на несколько лет. В 2024-м он представляет свой фильм «Догмэн» в основной программе Венецианского кинофестиваля и открывает для себя талантливого и харизматичного американского актера и музыканта Калеба Лэндри Джонса («Нитрам»). Именно он и послужил Люку Бессону основным источником вдохновения для создания нового воплощения знаменитого Дракулы. Весь сценарий был создан режиссером исключительно под этого исполнителя.
«Сгорю ли я в горниле страсти»
Разделенный войной со страстно любимой женой Елизаветой (Зои Блю) принц Влад II, граф Дракула (Калеб Лэндри Джонс), просит бога через священника сохранить ей жизнь. Но, вернувшись из кровопролитного похода во имя веры, узнает о ее смерти. Восстав против бога, он обретает бессмертие и становится монстром — вампиром, мертвецом в человеческом обличии. Все 400 лет своей жизни Дракула непрестанно ищет возлюбленную среди живых людей. Наконец, он встречает девушку Мину, удивительно похожую на его жену. Чтобы получить ее любовь и быть с ней вместе, Дракула готов на все.
В оригинале фильм называется «Дракула: История любви». Подзаголовок задает направление, в котором следует двигаться для раскрытия авторского прочтения. В своем сценарии Бессон внимательно рассматривает человеческие качества легендарного вампира. Для этого он переносит внимание на историческую фигуру Влада II. Реабилитируя героя, он выбирает тот период жизни персонажа, когда он еще не был беспощадным и кровожадным деспотом, и не связывает его с преступлениями Влада II. Его герой молод, уважаем, любим. Он еще верит в справедливость и закон. Его мир рушится в одночасье. Принц обвиняет в своих страданиях жестокого бога и бросает тому вызов.
Бессона волнуют темы поиска истинной любви и искупления грехов. Он меняет подход к истории. Ранее он зиждился на создании тревоги и страха, который исходил от мрачного монстра. Новый Дракула предстает страстным, безутешным и трагическим. Потеря веры, обманутые ожидания и невыносимое одиночество — вот что действительно мучает несчастного вампира. Калеб Лэндри Джонс идеально вписывается в роль неистового темного романтика с пронзительной демонической внешностью, смутно напоминающей незабываемого Виктора Авилова («Господин оформитель»). Особенно впечатляет его сильный акцент и низкий гортанный голос рептилии с хрипотцой (чтобы оставаться в образе, актер говорил в такой манере и за пределами съемочной площадки).
Бессон почти совсем отказывается от традиционных трюков и аттракционов, связанных с изображением Дракулы. Он делает персонажа более реалистичным. Очарование и безотказную магию на людей он объясняет (это так по-французски) использованием изысканных ароматов духов. Они обволакивают незримым шлейфом и приковывают внимание дам. Эта важная деталь превращает искусителя в элегантного денди и утонченного эстета.
Витальность и экспрессия Зои Блю («Элитное общество») в роли Елизаветы/Мины полностью перечеркивают привычный стереотип юной анемичной и зажатой барышни. Пройдя пробы на общих основаниях, дочь актрисы Розанны Аркетт (она работала с режиссером в фильме «Голубая бездна») наполнила закоснелый типаж новым содержанием.
Эмоциональную пару уравновешивает мудрый и спокойный Ван Хельсинг. Соотечественник Зигмунда Фрейда, австрийский актер Кристоф Вальц («Джанго освобожденный») словно преднамеренно был выбран именно на эту роль. Даже внешне он несколько напоминает знаменитого психоаналитика. Переосмысление образа доктора-метафизика и специалиста по оккультизму сделала его современным и одним из самых притягательных персонажей картины. Ранее изображавшийся непримиримым фанатиком веры и азартным охотником, яростно идущим по следу жертвы, у Бессона он превращается в умудренного опытом человека, наделенного рациональным знанием и духовной силой. Его вера в свет непоколебима и не требует насаждения насилием. В ней нет истеричного акта возмездия, а лишь спокойная уверенность в силе человека сделать правильный выбор, чтобы распознать зло и сопротивляться ему.
Трансформация готики
Характерные для экшн-фильмов приемы съемки оператора Колина Уондерсмана («Догмен») мастерски выстраивают быстро разгоняющуюся динамику, четкий ритм и постоянно нарастающее напряжение. Все специальные эффекты так незаметно вплетены в канву, что абсолютно не нарушают цельности изображения. Мелодии знаменитого кинокомпозитора Дэнни Элфмана («Эдвард руки-ножницы») деликатно подчеркивают эмоциональный фон трагической истории.
Намеренно изменяя стиль холодной готики на буйство барокко, делая акцент на театральности и экспрессионистской манере немого кино, цветовой насыщенности кадра, плотной, но не избыточной декоративности, Бессон как бы подмигивает своему раннему периоду творчества Cinéma du Look. Необычные сочетания разных текстур и материалов, богатство костюмов, украшений и аксессуаров, выполненные постоянным соавтором Бессона — художником-постановщиком Югом Тиссандье («Фанфан — аромат любви»), превращают фильм в изысканную старинную барочную фреску, иллюстрацию страшной и прекрасной сказки Шарля Перро не для детей. Искусный шлем в форме головы дракона для Дракулы (имя Дракула означает «сын дракона») и причудливые доспехи для его войска изготовил опытный британский оружейник Терри Инглиш, который создал целый арсенал для масштабной бессоновской исторической батальной драмы «Жанна д'Арк» (1999).
Связь с предыдущими фильмами о знаменитом монстре прослеживается в многочисленных деталях. Если внимательно рассмотреть портреты предков графа в его столовой, то можно заметить пантеон прежних экранных вампиров, которых сыграли Макс Шрек («Носферату, симфония ужаса», 1922) Кристофер Ли («Дракула: Князь тьмы», 1965), Гари Олдман («Дракула», 1992), Брэд Питт («Интервью с вампиром», 1995) и Люк Эванс («Дракула», 2014).
Перенеся действие из туманной Британии в солнечную Францию Прекрасной эпохи и заснеженную Румынию (которую удалось найти в Финляндии), Бессон не боится отойти от канона. Свобода и условность отображения географии создают единое пространство Европы, где от Франции рукой подать до Трансильвании. Там, в мрачном замке, компанию Дракуле составляют ожившие каменные химеры, словно только что спрыгнувшие с башен Нотр-Дам-де-Пари. Притягательный Париж становится главным местом поиска идеальной любимой.
Летят эпохи в стремительном танце, меняются костюмы и декорации. Бессон подчеркивает романтический и вместе тем ироничный взгляд на старую Европу. Вампир блуждает среди городского шума и гама, тщетно пытаясь поймать знакомый взгляд. Осталось ли хоть что-то настоящее в сердце этой выряженной толпы обывателей? Лишь у живого мертвеца ноет незаживающая рана. Его последняя надежда на утешение рассеивается золотой пылью в утреннем свете.
