После неожиданной новости о том, что самый провокационный фестивальный режиссер Греции берет паузу в творчестве, интересно внимательно рассмотреть его последний фильм «Бугония» и попробовать понять причины его решения
Йоргос Лантимос — самый известный на сегодняшний день кинематографист Эллады, края, донесшего до человечества ценные свидетельства истории древней цивилизации, которая повлияла на культуру всего современного мира.
Озадачивший всех почти двадцать лет назад «Клыком» (2009), а позднее шокирующим «Лобстером» (2015), он успел получить призы Венецианского кинофестиваля, Британской киноакадемии, несколько номинаций на премию «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Лантимоса каждый год не переставали включать в ударное число ведущих режиссеров десятых годов двадцатого века.
Он является рассказчиком сколь пугающих, столь и завораживающих сюрреалистичных историй из современной жизни в «Убийстве священного оленя» (2017) и «Видах доброты» (2024), а также автором экскурсов в прошлое в «Фаворитке» (2018) и «Бедных-несчастных» (2023).
Напряженная работа последних двух лет, которая проходила сразу по трем фильмам почти одновременно, вылилась в сатирические высказывания о человеке и обществе со всеми его противоречиями, странностями и уродливыми проявлениями. Новый фильм Лантимоса «Бугония» (2025), похоже, выносит самый безжалостный приговор всему человечеству.
Чужие среди нас
Представитель самой что ни на есть мирной профессии пасечник Тедди (Джесси Племонс) серьезно и упорно готовит себя и своего незадачливого кузена Донни (удивительная дебютная работа актера-аутиста Эйдана Делбиса) к опасному и противозаконному делу. Одержимый идеей фикс, он задумывает похитить Мишель Фуллер (Эмма Стоун), главу огромной медицинской корпорации. Ее фармацевтическое предприятие ведет сложные биологические разработки, которые могут повлиять на существование каждого жителя планеты. Тедди уверен, что она не кто иная как зловредная субстанция из космоса с далекой Андромеды. По его мнению, хитроумная инопланетянка призвана уничтожить все человечество. У Тедди даже есть неопровержимые доказательства этой догадки: все пчелы с его пасеки погибли после использования новых препаратов компании, а экспериментальная терапия для его тяжелобольной мамы Сэнди (Алисия Сильверстоун) все еще не обнаруживает положительных результатов. Разве этого недостаточно? Медлить нельзя. Необходимо спасать Землю. Действовать нужно быстро и слаженно.
Геометрия стиля
Впервые в своей карьере Йоргос Лантимос обращается не к оригинальному, а к уже однажды реализованному сценарию южнокорейца Чан Джун-хвана. В 2003 году азиатский режиссер получил серебряного «Святого Георгия» на ММКФ за оригинальную черную комедию «Спасти зеленую планету!» Переработав сюжет вместе с Уиллом Трейси («Наследники»), в своей интерпретации Лантимос меняет героя-предпринимателя на деятельную героиню.
Президент корпорации, бездушная женщина-манекен Мишель, во впечатляющем исполнении актрисы-талисмана постановщика Эммы Стоун («Ла-Ла Лэнд», «Бедные несчастные») похожа на монстра из «Носферату, симфония ужаса» (1922) Фридриха Вильгельма Мурнау и закатывает глаза точь-в-точь, как каноническая героиня из «Страстей Жанны д'Арк» (1928) Карла Теодора Дрейера. Ее пассивно-агрессивное поведение даже в беспомощном состоянии жертвы с рациональными увещеваниями и угрозами начинает подавлять не только главного виновника ее заточения, но и самого зрителя. Действия похитителей сколь нелепы, столь устрашающе реалистичны. Похудевший Джесси Племонс («Падение империи») в засаленной одежде, с грязными волосами, всецело отдается образу несчастного и одержимого безумца, демонстрируя высочайший уровень актерской игры.
Жонглирование психологическими состояниями персонажей четко улавливает камера оператора Робби Райана («История о супружестве», «Камон Камон»). Резко сменяются верхние и нижние ракурсы. Гигантские конструкции из стекла и бетона давят не меньше, чем клаустрофобия пространства подвала, переданная объективом фишай. Расплывающиеся крупные планы беспощадно рушат личное пространство. Бьющие по глазам цвета формата VistaVision усиливают общую тревожность. Она возрастает не только благодаря неровному монтажу Йоргоса Мавропсаридиса («Фаворитка», «Лобстер»), но и оглушающим пафосным оркестровыми отбивками композитора Джерскина Фендриксса («Бедные-несчастные»). Они подозрительно пародийно напоминают кубриковские музыкальные вступления в «Космической одиссее 2001 года» (1968). И все это в сочетании с причудливым геометрическим шрифтом Churchward Roundsquare. Эту уникальную разработку новозеландца Джозефа Черчвардома специально для фильма нашел графический дизайнер Василис Марматакис («Клык», «Бедные-несчастные»).
Здравствуй, дивный новый мир
Напряженный сатирический триллер о похищении, маньяках, теориях заговора и судьбах людей, заключенных в тесный и хрупкий пузырь собственных ограниченных представлений о мире, зло подтрунивает над суровой реальностью.
Камерное пространство фильма заполнено немногочисленными персонажами. Они пародии на современное расколотое общество с резко поляризованными взглядами. Одна часть его обижена и пребывает в панике, не желая вникать в то, что на самом деле творится вокруг; агрессивно ощетинившись, она из последних сил держится за ускользающие привычные ценности. Другая же часть не боится нагло обижать, самоуверенно и воинственно навязывать свою точку зрения оппонентам.
При помощи фирменного черного юмора Лантимос высмеивает утопии леворадикалов и гневные выпады правых, пытающихся насильно сдержать объективные изменения и повернуть ход истории вспять.
Название фильма обозначает древнегреческий ритуал, символизирующий цикличность существования. Жертвоприношение быка позволяло дать возможность появиться новой форме жизни. В теле мертвого животного зарождалось пчелиное семейство.
В своей предыдущей картине «Виды доброты» автор рассказал в трех новеллах о различных вариациях трех типичных для человека состояний: раскаянии, манипуляции, фанатизме. Эта бесконечно варьирующаяся последовательность ходит по кругу без развития. Похоже, режиссер смертельно устал от человеческого эгоизма и не уверен, что из этой ловушки можно найти выход. В этом ряду «Бугония» выглядит четвертой и завершающей историей. Она ставит жирную точку в его исканиях. Она и есть тот последний и шокирующий вид доброты, который постановщик-мизантроп безжалостно припас всем нам в самом финале фильма.
